Невидимая Рука и Указующий Перст

Адам Смит убедительно показал, как рыночные механизмы перераспределяют капитал по отраслям самым оптимальным образом, выравнивают при этом прибыль в различных отраслях и делают цены минимально возможными при данном уровне развития экономики (производительности труда). Если какого-либо товара на рынке не хватает, стоимость его завышена и капитал получает повышенную, относительно среднего уровня, прибыль, в эту отрасль за своей выгодой устремляется капитал из других отраслей. Производство товара растёт, стоимость падает, пока прибыль не достигнет положенных ей размеров. Так, преследуя свои корыстные цели – получить максимальную выгоду, капиталист создаёт максимальное благо для общества. Этот механизм классик вскользь назвал Невидимой Рукой рынка.

Любое внешнее вмешательство в этот процесс, какими бы намерениями оно не было вызвано, приводит к искажению оптимальных соотношений, к росту цен, делает всех участников рынка беднее. Недавно российская власть как будто специально для учебника продемонстрировала действие этого вывода.

В СМИ прозвучал пример. Было показано, что регулируемые цены на считающиеся социально важными услуги, например на проводную связь, непрерывно росли. В то же время сотовая связь, считавшаяся элитной и дорогой, не была социально важной и цены на неё не регулировались. В результате она попала на конкурентный рынок, и цены на неё стали быстро снижаться. Упали до того, что многие стали отказываться от проводной связи, как излишне дорогой. И уже оператору проводной связи пришлось под давлением внезапно возникшего конкурента вводить различные планы тарифов для малопользующихся телефоном граждан.

Власть отреагировала по-своему. Она услышала, что упустила что-то важное из-под своего Указующего Перста, и тут же велела операторам сотовой связи отменить плату за входящие звонки. Это они и сами вот-вот бы сделали, подталкиваемые обостряющейся конкуренцией. Но внезапное вмешательство в бизнес-процессы вызвало компенсирующее действие – операторы ввели плату за соединение. Впервые была нарушена траектория падения цен на сотовую связь.

Нужно быть благодарными российской власти за такой хрестоматийный пример чиновничьей глупости. Они будто бы нарочно старались для студентов экономических вузов. Главный вывод. Любое вмешательство власти в рынок искажает оптимальные рыночные соотношения, угнетает производство ценностей и делает всех участников рынка беднее. То есть, в конечном счете, вмешательство власти убивает стоимость труда (его обменную способность).

Чем же должно заниматься государство? Первая и важнейшая функция государства – обеспечение гарантий работоспособности рыночных механизмов. А это обеспечение прав собственности и обеспечение выполнения договорных обязательств, как частного случая этих прав. То есть обеспечение тех граничных условий, в которых так разумно и эффективно управляется Невидимая Рука.

Вторая функция государства – обеспечение тех общественных функций, которые рынок обеспечить не может. Ведь рынок существует для общества, а не общество для рынка. А обществу нужно поддерживать инвалида, не конкурентоспособного на рынке, или защищать общество от военных посягательств.

Именно так. Первая функция – защита рынка и прав собственности, вторая – общества и личности, а не наоборот. Этот посыл может показаться возмутительным читателю, воспитанному на гуманистических принципах. Он может обвинить меня в нелогичности – сам ведь только что сказал, что рынок существует для общества, а не наоборот. А теперь презренное барахло ставит выше личности.

Не совсем так. Объясню на аналогии. Мы строим дом для того, чтобы у нас были квартиры. Квартиры – цель этого дома. Главное в доме квартира, а не фундамент. Но если мы начнём строить квартиры, пренебрегая фундаментом, у нас не будет никаких квартир. Какими бы квартиры не были главными, фундамент – основа дома.

Так же и с личностью. Конечно, личность главней барахла. Но без защиты собственности нет рынка, общество нищее, и стоимость жизни устремляется к нулю. Без собственности нет личности. В языках первобытных, дорыночных племён нет понятия Я, есть только понятие Мы. В рыночном обществе инвалид может прожить не нищенствуя. В дорыночном, где и здоровые – нищие, инвалид о нищенстве может только мечтать, реальная перспектива еще печальней.

Сравните уровень экономического развития общества, где любой домовладелец может спокойно без серьёзных последствий застрелить любого забравшегося в его дом, и общество, где сажают за превышение необходимой обороны. Дескать, личность хотела у тебя взять лишь кошелёк, а ножиком только попугать. А ты взял да и ударил по личности больно. И судят теперь тебя. Если книгу читает иностранец и не возьмёт в толк – что это за ерунда, поясню. Это я описываю самую гуманную в мире советскую, а теперь и российскую юриспруденцию. Так вот, если вы сравните уровень развития экономики двух обществ, то увидите в одном случае развитую цивилизацию, в другом – убогую экономику. И в результате защита личности значительно выше в цивилизованном обществе, в обществе с неукоснительным соблюдением прав собственности.

Невидимая Рука так разумно и эффективно ведёт себя в условиях конкурентного рынка. На конкурентном рынке капиталист, движимый корыстным интересом, создаёт максимально возможную пользу обществу, продаёт товар по минимально достижимой цене. В рынке с нарушенной конкуренцией всё не так. Капиталист, получив монополию, движимый теми же корыстными целями, доводит цены до максимального уровня, по которому товар можно продать. Для этого количество товара на рынке искусственно сокращает.

Монополия искажает оптимальные ценовые соотношения, сокращает стоимость на рынке, увеличивает цены и делает рынок беднее. Монополия выгодна только её хозяевам. Но выгода хозяев не равна потерям остального рынка. Она намного меньше. Весь рынок в целом вместе с ними становится беднее. Поэтому, хотя поддержка конкурентности рынка это тоже обеспечение его функционирования, выделим эту функцию как отдельную. Третья функция государства – борьба с монополией.

С монополиями стали всерьёз бороться в двадцатом веке. В США после Великой Депрессии это стало краеугольным камнем в построении общества потребления, что привело к невиданному до тех пор развитию. В Германии в тех же тридцатых годах стали укреплять монополии, строить властную вертикаль. Это привело не только к экономическому коллапсу, но к значительно более серьёзной катастрофе.

Частный случай монополизма – односторонняя возможность капитала диктовать заработную плату низкоквалифицированным работникам. Это мешает установлению оптимальных соотношений между стоимостью труда и доходом на капитал. Здесь функция государства – обеспечить низкоквалифицированным работникам равные переговорные позиции. Не более того. Вмешательство на стороне работников уже вредно. Экономика приносится в жертву популизму. Но и эта функция в развитых странах с убыванием доли низкоквалифицированного труда постепенно сходит на нет.

Адам Смит описал, что ущерб от налога на одну рыночную величину перераспределяется на другие. Но он пытался найти какой-то абсолют. В результате конечным проигравшим у него получались то рента, то прибыль на капитал. Мы с вами уже договорились, что абсолюта на рынке нет. И если рынок свободный и сложившиеся отношения в нём объективны, то ущерб не понесёт ни одна величина. Капитал и труд будут иммигрировать из дискриминируемого места, пока там не установятся средние по рынку параметры. Таким образом, любой налог перераспределяется на всех.

Рассуждения о том, что правительство облагает продавца, а покупатель не должен пострадать, бессмысленны и безграмотны. Соотношение прибылей производителя, торговца и заработных плат – величина объективная и от правительства не зависит никак. Это дело их взаимоотношений на рынке. Поэтому когда облагают налогом спекулянта, сильно не радуйтесь. В конечном счете, вы с ним потеряете одинаково. Любое изъятие из рынка стоимости – это понижение стоимости труда.

Но, облагая налогом выборочно какую-либо величину, правительство заставляет капитал и труд утекать из дискредитируемой области, нарушая оптимальные рыночные соотношения. То есть, облагая экономику налогами неравномерно, правительство наносит ей больший ущерб, чем наносила бы, изымая из рынка ту же стоимость равномерно. Понижает стоимость труда на большую величину, чем изымает стоимости для своих нужд.

Отсюда второй вывод. Чтобы нанести минимальный ущерб экономике, облагать её налогами надо равномерно. Количество налогов должно быть минимальным. В большом количестве разновидностей налогов и величин ставок не только нет смысла, их наличие несёт двойной ущерб. Во-первых, неоправданно уменьшает стоимость в экономике (обменную способность труда). Во-вторых, отвлекает на непроизводительный труд – администрирование этих налогов тысячи и тысячи чиновников и бухгалтеров в бизнесе, снижая тем производительность труда, и, соответственно, делая всех беднее опять.

Рынок не способен всё сделать не только для общества, но и для экономики. Невидимая Рука эффективна, но близорука. На рынке всегда существует противоречие между короткими и длинными целями. "Тарелочка с голубой каёмочкой" или "Когда мы будем делить наши деньги?". Малый бизнес хорошо, если может планировать на два года вперёд. Крупный бизнес может позволить себе проекты, окупаемые за 10-12 лет. А как быть с проектами, окупаемыми за 30 лет?

Например, инфраструктурные проекты необходимы всей экономике. Или космос. Сегодня крупному бизнесу по плечу проекты с космической связью и уже с коммерческими космическими носителями. Но полвека назад в космические технологии могли вкладываться только государства. И без развития этих технологий мы получили бы космическую связь на десятилетия позже.

Чем крупнее бизнес, тем более длинные цели ему доступны. Но государства намного крупнее своих самых крупных бизнесов. Длинные цели – прерогатива государства. Четвёртая функция государства – инвестирование в длинные цели, недоступные рынку.

Еще одна важная особенность экономики – неравномерность развития отраслей. Экономика развивается от простой к сложной. От низших переделов к высшим. Высшие переделы – наиболее сложные, наиболее инновационные отрасли. Производительность труда в них растёт самыми быстрыми темпами. Это приводит к росту стоимости труда и к падению стоимости продукции. Компьютеры и смартфоны с каждым поколением становятся дешевле при росте технических параметров и потребительских свойств. Несмотря на общий рост цен в экономике.

Производительность труда в народных промыслах за последние 500 лет хорошо, если выросла раза в два. Производительность труда в изготовлении компьютеров за последние 50 лет выросла на несколько порядков. Но заработная плата в производстве компьютеров не превышает зарплату в народных промыслах на несколько порядков. Труд перераспределяется описанными рыночными механизмами между компьютерной отраслью и отраслями более примитивными, примерно выравнивая свою стоимость.

То есть сегодняшний производитель экзотики ручного исполнения не в два раза богаче средневекового, а на много порядков. Не потому, что он стал настолько эффективней работать, а потому что стал значительно богаче его покупатель. Можно описать это еще следующим образом. Определяя полезность вещи ручного изготовления, сегодняшний покупатель оценивает её в затратах своего высокопроизводительного труда. И стоимость по формуле 3 получается сегодня на порядки выше, чем при сделке со средневековым покупателем.

Так стоимость в примитивных отраслях определяется производительностью труда в высокоразвитых отраслях. Стоимость производства сырья определяется производительностью труда в высших переделах. Это следует понять людям, превратившим Россию в сырьевой придаток, назвавшим её энергетической державой и призывающим нас гордиться этим. Эти же люди призывают нас перенацелить нефтяные потоки в Китай, который им нравится больше, чем загнивающий Запад.

Но очень важно – чьим именно придатком быть. Ведь стоимость сырья определяется производительностью хозяина придатка. Китай великая держава и вторая экономика мира, обогнавшая Японию, – восторженно вещают нам те же люди. Но давайте осознаем – "Китай обогнал Японию" – означает, что 13 китайцев научились делать стоимости столько же, сколько один японец. Если мы хотим чтобы вся промышленность переместилась в Китай, а мы качали туда нефть, то и наша зарплата должна составлять не 600 долларов, а менее 50. Подмастерье не может зарабатывать больше мастера.

Либеральный подход говорит нам, что разделение труда выгодно. Выгодно оно и между странами. Каждой стране выгодней заниматься тем, в чём у неё есть конкурентное преимущество. Это чистой воды правда. Только выгодность разделения труда нужно понимать правильно. Выгодно разделение труда на одном уровне сложности.

Если в Корее, омываемой морями, лучше и дешевле получаются морские суда, а в России с её огромными просторами лучший рынок для развития среднемагистрального авиастроения, то взаимовыгодно обмениваться такой продукцией. А вот специализироваться на низших переделах и отдавать высшие вовсе не выгодно. Во-первых, примитивная экономика отдаёт темпы развития и превращается в задворки цивилизации. Во-вторых, мы уже говорили, что продукция сложных инновационных отраслей имеет малые сроки обновления. Она практически всегда новая с завышенной стоимостью. Эта стоимость, стремясь по законам рынка к равновесной, в процессе короткого жизненного цикла в среднем превышает её. То есть, труд в высокотехнологичной экономике всегда стоит выше и обменивается на большее количество труда в экономике-придатке.

Невидимая Рука хорошо ориентируется в сегодняшней выгоде, и настраивает экономику оптимально, исходя из производительности сегодняшнего труда. Но это не сознательный механизм, он не видит будущего. А правительство вполне может быть сознательным и поправлять Невидимую Руку. Важна не только сегодняшняя выгода, важны темпы развития. Правительство вполне может стимулировать темпы развития, создав перекос экономических стимулов в пользу высокотехнологичных отраслей. Перекашивая экономические стимулы, делая налоговую нагрузку неравномерной, правительство делает всех нас беднее сегодня. Но это оправдано, когда является платой за темпы развития, за большее завтрашнее богатство. Пятая функция государства – управление граничными условиями рынка с целью повышения привлекательности длинных целей, повышения темпов развития (увеличения производительности труда).

Повышенное налоговое обложение добывающих отраслей и снижение налоговой нагрузки на высокотехнологичные – разумная политика, заставляющая нас сегодня расплачиваться за завтрашнее процветание. Повышенное налогообложение труда и капитала высокотехнологичных отраслей наносит вред сегодняшней экономике и угнетает будущую. Делает нашу жизнь не только бедной, но и безнадёжной, бесперспективной.

Всё большую роль в высокотехнологичных отраслях играет личностный капитал. Плата за этот капитал ошибочно воспринимается как плата за труд. Обложение налогом фонда зарплаты без учёта этого факта наносит огромный вред экономике. Реально облагается налогом самый высокоэффективный капитал высокотехнологичных отраслей. К тому же этот капитал, в отличие от капитала сырьевых отраслей, легко иммигрирует. Обложение налогом высоких зарплат делает нас не только беднее сегодня, но и угнетает наше будущее, делает нашу судьбу обречённой на прозябание. И наоборот, то общество становится богаче и динамичней, в котором выгодно жить и работать многозарабатывающим гражданам. Богаче становятся не только эти граждане, но и все остальные.

Много внимания общество уделяет чрезмерно высоким, с его точки зрения, доходам отдельных граждан. Говорят о социальной справедливости, вводят прогрессивную шкалу налогообложения. Но, во-первых, это наносит ущерб оптимальному рыночному распределению доходов. Во-вторых, деньги деньгам рознь. Обыватель воспринимает деньги с точки зрения личного потребления. Для предпринимателя деньги – это инструмент бизнеса. На личное потребление, даже высокое, он выделяет малую часть дохода. Основную часть инвестирует в капитал. Возросший капитал делает всё общество богаче. По Адаму Смиту богатство образуется в результате накопления. Поэтому оставить деньги у предпринимателя выгодно всему обществу. Не надо спорить с рынком.

Мне возразят, – а покупка заграничных футбольных клубов, покупка четвёртой яхты за сотню с лишним миллионов долларов, какую пользу приносит нашей экономике? Здесь вы правы – никакую. Но виноват не сам высокий доход, а неадекватное потребление. Предприниматель, создавший и вырастивший свой бизнес, никогда не променяет его на такие сомнительные ценности. Так может поступить в основном обладатель капитала, доставшегося ему не рыночным способом. Не обязательно это случается в неразвитой экономике. И в развитой капитал, полученный не доросшим до него наследником, может распыляться подобным образом. Вполне логично дестимулировать такое потребление.

Но сначала нужно разобраться – что именно обществу выгодно, а что нет. Инвестирование в капитал, в акции выгодно, это создаёт новые ценности. Мы уже поняли. Инвестирование в сокровище не выгодно, это выводит стоимость из рынка. Сверхпотребление – маловыгодно, а за пределами отечественной экономики не выгодно вовсе.

А как с недвижимостью? Инвестирование в строительство с целью перепродажи готового жилья выгодно. Это создаёт новые ценности. Инвестирование в жильё для сдачи его в аренду выгодно. Это создаёт новые ценности, решает жилищную проблему. Инвестирование в жильё с целью сохранения заработанного, без запуска его в рыночный оборот, вредно. Это превращение капитала в сокровище.

Эту вредность можно устранить, обложив налогом второе и последующее жильё. Первое жильё облагать не надо. Независимо от его размера. Мы ведь делаем это не из зависти, а эффективности ради. Пусть средний класс беспрепятственно стремится расширить своё жилище. Если человек живёт на два города и ему необходимы две квартиры, может вполне заплатить за повышенное потребление. Семья, оформив квартиры на мужа и жену, вполне может жить на два города, не уплачивая за это налога. Не будем им завидовать. Они начнут платить с третьей квартиры. С квартир, сданных в наём, брать налог нельзя. Это не личное потребление, а увеличение ценностей на рынке. А налог и так поступает с дохода за арендную плату. Введя такой, стимулирующий рыночную активность налог, будем считать любое инвестирование в недвижимость выгодным обществу.

Теперь, когда мы разобрались – что выгодно, а что не выгодно обществу, нетрудно и найти оптимальное решение. Можно ввести прогрессивный двухступенчатый налог. Но, во-первых, сделать первую ступень достаточно продолжительной, вплоть до высокой планки потребления среднего класса. Во-вторых, продлить длину этой ступени на величину, зависящую от количества воспитываемых детей. В-третьих, вывести из-под второй ступени инвестиции в акции и недвижимость на отечественном рынке и в любое образование. Не вывести из-под налогообложения, а вывести из-под второй, повышенной ступени налогообложения, оставив обложение налогом первой, низкой ступенью.

Такое налогообложение не призвано увеличить налоговые поступления непосредственно. Оно призвано стимулировать нужную обществу рыночную активность и создавать новые ценности. Получать выгоду в будущем. А увеличивать сегодняшние налоговые поступления можно только равномерным обложением рынка с учётом внесения вышеоговорённых корректировок.

Внесение перекоса в рыночные механизмы – вопрос очень тонкий. Один из способов внесения такого перекоса – искусственное занижение рыночного курса валюты. Страна, которая это делает, занижает стоимость своего труда. На больший труд, затраченный в этой стране можно выменять меньшее количество труда, затраченного в другой. То есть, такое правительство делает своих граждан беднее и заставляет работать на граждан чужой страны.

Но ситуация с низкой, относительно чужой валюты, заработной платой создаёт выгодные условия для инвестирования капитала в эту страну. Страна, сделав своих граждан бедными, получает высокие темпы развития экономики. Можно немножко потерпеть, но быстро развить экономику, а тогда вот и пожить всласть. Но вопрос – когда наступит этот момент? Эта идиллическая картинка работает не всегда, а только при существенном различии в уровнях развития экономик. Капитал ведущих отраслей последних переделов, самых инновационных, создающих завышенный коэффициент обмена труда, высокую стоимость, никто не отдаст. Никто не отдаст и финансовую систему, изымающую, как мы увидим далее, стоимость из рынка.

То есть с помощью заниженного курса валюты можно догонять развитые страны, но никогда нельзя догнать. Для последнего шага нужна противоположная политика. Не низких заработных плат, а высоких. Политика создания национального капитала и особенно личностного капитала. Политика создания национальной финансовой системы, превращения национального капитала в национальную валюту, а не чужую, изымающую стоимость в чужую экономику.

 далее